Xirtam. Забыть Агренду - Страница 5

К оглавлению

5

Он уже дозвонился и приготовился выдать длинную тираду, начинающуюся со слов «Господин директор! Мы под огнем, ситуация тяжелая. Сейчас мы держимся, но...» (дальше можно начать про квоты и деньги). «Но...» — примерно на этой части фразы, тренированный слух командира роты выделил из стандартного шумового фона боя, характерный звук «Фф-пум!», означающего выстрел с дистанции полторы мили из безоткатного орудия крупного калибра. Неприятный сюрприз. Одно такое орудие у противника, это еще не критично, но если там батарея, то... Командир роты не успел додумать эту мысль, потому что разрыв снаряда — контейнера, содержавшего галлон пластифицированного белого фосфора (PWP), сразу же изменил обстановку. Белый фосфор ни с чем не спутаешь. После вспышки основного взрыва, капли этого желе разлетаются во все стороны, оставляя за собой изящные параболы белого дыма. Это красиво смотрится на видео, но если человек без специального защитного костюма окажется на пути такой капли, то его дела плохи. Белый фосфор создает на мишени температуру до тысячи градусов, и потушить его почти невозможно... После первой фосфорной бомбы упала вторая... Третья. Теперь командиру роты надо было срочно менять тактику. Невозможно удержать позиции, методично обрабатываемые белым фосфором. Единственный шанс уцелеть — рассыпаться по пустыне. Обильный дым от фосфорных бомб в этом случае плюс, он создает маскировку. А минус в том, что те партизаны-снайперы, которые начали атаку, никуда не делись. Вот такая ситуация...


Через час на том же месте.

Юл Фоске окинул взглядом выжженный участок дороги, темно-серые выгоревшие остатки автобусов и джипов, россыпи тусклых гильз, и черные, растрескавшиеся скрюченные мумии. Обыкновенные человеческие трупы тоже были – но дальше от дороги, уже среди охристых пологих волн пустыни... К горлу подкатила тошнота. Адвокат-эколог с усилием сглотнул слюну. Егер Ервок сразу протянул ему фляжку.

— Глотни, док. Тут домашний виски. Хорошо помогает от этого самого...

— Угу, — согласился эколог, принял фляжку и сделал несколько глотков насыщенно-обжигающей самогонки, — Дерьмовая тема, парни. Это ни фига не похоже на бой с обычными партизанами. Как это так получилось?

— Долго рассказывать, док, — ответил Иван Мюллер, — Давай, про это потом. А сейчас Главная проблема, что скоро сюда прилетят вояки из ЮАР, и из северной Намибии.

— Как скоро? – спросил Фоске.

— Часа примерно через два.

— Через два часа... — произнес адвокат-эколог, — Через два часа... Через... вот что! Нам нужна цистерна с мазутом или вроде того, и пожарная машина с генератором пены.

— Зачем? – удивился Ервок.

— Затем! – Фоске ударил кулаком по своей ладони, — что партизаны разлили на дороге огромную мазутную лужу, и подожгли, когда там ехала колонна «ODA». Потом была обычная стрельба. Сейчас все закончилось, приехала милиция овамбо и стала тушить горящий мазут! Тут должно быть сплошное пятно мазута, пены, грязи, дыма, ясно?

— Фэйк... — заметил Мюллер, — трупы-то очень характерно сгорели.

— Трупы... Трупы, — Фоске задумался, — Вот что! Надо отвезти их на комбинат, и...

— Вау! – Ервок радостно вскинул руки к небу, — Гениально! Там таких сгоревших до чертовой бабушки, несколько десятков роли не играют. Считать никто не будет!

— Нужен мазут и пожарные машины, — напомнил Фоске, садясь на мотороллер.

— Ясно-ясно! Сейчас мы все устроим... А ты сейчас куда?

— На комбинат, — ответил он, — точнее, в гуманитарный лагерь. Там надо быстро...


Через полчаса.

Гуманитарный палаточный лагерь около территории «BGCI»

Чем-то это напоминало иллюстрации к романам Редьяра Киплинга о буднях британской колониальной армии в этом регионе в середине XIX веке. Ровные ряды простых серых брезентовых тентов, второпях поставленных для размещения огромной толпы людей, оказавшихся на открытой местности. Естественно — администрация, медпункт, полевая кухня, полевой умывальник и полевой сортир с канализацией типа «большая канава». Разумеется, все это находилось с востока от концессионной территории, так что ветер, стабильно дующий к Атлантическому океану, уносил плотные массы черного дыма в противоположную сторону. И, между прочим, горящая территория за бетонной стеной гармонично вписывалась в «киплинговский» стиль происходящего. Обладая известной фантазией можно было представить себе, что это штурмуемый мятежный город. Флаг, правда, подкачал: красный крест на белом фоне вместо имперского «Union Jack»...

Овамбский профсоюзный босс Дуало Нджо, увидев подъехавшего Фоске, оторвался от общения с несколькими гастарбайтерами, и подошел к адвокату-экологу.

— Ну, как тебе наша работа?

— Cool, — оценил Фоске, пожимая ему руку, — А что говорит приезжий пролетариат?

— Приезжий пролетариат осознает прошлые ошибки и вливается в ряды.

— Что, вот так сразу?

— Да, — профсоюзный босс улыбнулся. – Мы немного развили твою идею, и подумали: нечего им ехать домой. У нас есть для них работа, и условия, в общем, неплохие.

— Какая работа? – спросил Фоске.

— Строить порт на юге дельты Кунене, — ответил Нджо.

— Вот как? А деньги?

— Деньги будут. Тут как раз приехали интересные люди, и... — Нджо сделал паузу.

— И? – спросил Фоске.

— ...И они хотят поговорить с тобой, док, про всяко-разно.

— Хм... Надо же... Со мной, как с кем, они хотят поговорить?

— Просто, как с интересным человеком, — ответил профсоюзный босс и подмигнул.


Палаточный лагерь.

Шатер в административном секторе.

Через полчаса.

«Интересных людей» оказалось двое, и они были чем-то похожи друг на друга. Оба – крупные, широкоплечие, энергичные мужчины, по возрасту чуть менее 40 лет. Но вот разница: один — типичный карибский негр, другой – не менее типичный скандинав. И разговор начал скандинав.

5