— Хм, — лаконично поддержал компаньон.
— Тебе эта мысль явно по душе, — лорд Чарли улыбнулся, — Я тебя понимаю. Но, давай вернемся к Штомеку. Сколько сил и таланта этот человек вложил в разжигание новой мировой войны. Мне жаль, что это никогда не будет опубликовано в книге. Операция Штомека могла бы стать источником вдохновения для сотен неординарных людей.
— Брр, – отреагировал Беконсфилд.
— Я понимаю, — лорд Чарли кивнул, — тебе плевать на них. А мне вспоминается меткое высказывание Бисмарка: «Революцию подготавливают гении, реализуют фанатики, а плодами ее пользуются проходимцы». Мировая война, друг мой Беконсфилд, сродни революции. Справедливо будет спросить: какие гении подготовили эту войну? Вот это непростой вопрос. Тут можно вспомнить Платона. Его мысли об идеально-чистых и о смешанных стратегиях управления государством, видимо, составляют фундамент. Но, разумеется, на этом фундаменте предстояло строить и строить. От Томаса Мора и до Эрнесто Че Гевары... Они были гении, а Штомек — фанатик. И ни им, ни ему, не было дозволено судьбой вкусить сладкие плоды этой войны. Плоды, как заметил Бисмарк, предназначены для проходимцев. Получается, что мы с тобой проходимцы.
— Пф, — пренебрежительно фыркнул собеседник.
— Да, друг мой. Верно сказано. «Пф!». Какое нам с тобой дело до таких примитивных этических оценок? Абсолютно никакого, — лорд Чарли почесал за ухом Беконсфилда, снежно-белого английского бульдога, верного друга, с котором можно поговорить на интересные темы без риска, что разговор станет известен посторонним.
Намиб-Овамбо.
Район дельты Кунене.
Два с половиной года назад, этот дом служил временным штабом вооруженных сил Овамболенда. В то время, берег дельты Кунене в этом месте был пустынным. Лишь у самого уреза воды росла какая-то зелень, а в десяти шагах начинались плавные изгибы песчаных дюн типичного намибского ландшафта. Теперь дом был окружен полями с кукурузой и сахарным тростником, а во весь двор разрослась какая-то порода дикого кустарника. Хозяевами дома и прилежащей фермы несколько дней назад стала весьма интересная парочка: Клаус Мидгем из Голландии и Тали Варао-Мидгем из Карибского региона. Согласно овамбским взглядам на жизнь, покупка дома и фермы — значительно более важное событие, чем формальная свадьба. Конечно, свадьба, это красиво, но для семейной жизни главное — хороший дом с хорошим куском земли. То, что молодожены занимаются бизнесом, далеким от фермерства ничего тут не меняет. Земля есть земля.
Опять же, согласно овамбским взглядам, гостей следует приглашать, когда дом еще не обставлен (ведь гости подарят такие вещи, которые, выражаясь научно, могут оказать влияние на концепцию жилища). Сенатор Нге Динко, по статусу не мог ограничиться мелким подарком. Он прибыл на барже — плавучем кране, и под его руководством, двое рабочих поставили около дома пристройку на высоких ножках-опорах. Сенатор пояснил: «Это гостевая комната, да!». На этом монументальном фоне, подарки, вроде трактора для фермы и кухонного комбайна, выглядели скромно, но вот экраноплан X-113, подаренный «серыми гусями» из авиакомпании «Трансэкватор» был на уровне. А подарок от семьи Кларион-Кортес представлял собой гибкий TV-экран с диагональю три метра. Этот экран пока что развернули на боковой стене дома, под навесом. Получилось нечто наподобие кинотеатра – и очень кстати, поскольку сегодня впервые демонстрировался по TV документально-художественный фильм-эпопея «Крылья для Пенелопы» о спецоперации «Пенелопа» — полнометражное творение Чиа Илкли и Ко.
Юная британка – эмо, кажется, решила применить в сюжете решительно все штампы фэнтези, включая магических существ, магические предметы, битву темных и светлых героев и тайные «места силы», оставшиеся от неизвестных науке древних цивилизаций. Фильм «Крылья для Пенелопы» начинался с того, как темный маг, обитающий где-то в альпийских горах, насылает на Герберта Гримо-Алдо, предыдущего принца Монако, проклятие, вызывающее приступы охотничьей мании. Черный маг совершил это не по собственной инициативе, а по заказу подпольных швейцарских банкиров — расистов и подонков, которые возненавидели принца Герберта за то, что тот решил установить дружеские отношения с народами Гималаев, Индокитая, Карибского моря и Южной Африки. Герберт, понимая, что дело плохо, старается уладить свои дела и дела своей маленькой но гордой страны. Он ездит по планете, заключает договора с достойными людьми разных рас, и по дороге, прячет свою маленькую дочь Элен в гималайском монастыре. Монастырь местами срисован с голливудского варианта Шаолиня, но, по дискурсу, является не буддистским, а католическим, правда — с уклоном в эзотерику.
Вскоре, воспользовавшись очередным приступом охотничьей мании Герберта, враги заманивают его в жуткую пустыню в Южном Дарфуре и убивают. Светлые силы уже спешили на помощь – но не успели спасти принца. Единственное, что им удалось, это совершить акт справедливого возмездия (здесь – полностью документальные кадры).
Разумеется, темные силы начинают охотиться за маленькой принцессой Элен. Они разыскивают ее по всему миру и, заподозрив, что ее прячут в частном отеле на одном Карибском острове, бомбардируют отель с самолетов (документальные кадры). Но, истинное убежище принцессы известно только светлым силам. Эти светлые силы с огромным трудом добираются до монастыря, скрытого среди заснеженных вершин Гималаев (документальные кадры какой-то любительской экспедиции на Эверест). Отдохнув немного в монастыре и забрав принцессу, они, в компании шаолиньско -католического монаха, владеющего секретными боевыми искусствами, уходят по секретной тропе к секретному аэродрому, откуда вылетают на Мадагаскар. А тем временем, сюжет переключается на графа Рене-Гюи де Паларе и его подругу Либби Портленд, уходящих на маленькой парусной лодке через Андаманское море. Враги, сбиваются со следа и рыщут где-то в районе Таиланда, а фотогеничная Либби в очень стильном топике, стоя около мачты и глядя вдаль, произносит короткий спич о своей готовности сражаться рука об руку со своим возлюбленным до полной победы.